Попытка возврата – 3 - Страница 129

129

Пока я соображал насчет неожиданных вывертах судьбы, Карл продолжал:

– Тогда я и понял, что вы не просто "невидимка", как мне представлялось ранее. Честно говоря, была даже мысль о "подводке" ко мне русского агента, таким хитрым способом, но я ее отмел. Слишком все случайно и необычно для распланированной операции, начиная от вашей первой встречи с моей дочерью два года назад и заканчивая Францией. Но все равно остается слишком много неясностей. Понимаете – Нахтигаль остро глянул на меня – ну никак не вяжется диверсант уничтожающий транспортные колонны, и ключевая фигура в Германо-Советских переговорах. Да плюс еще Гельмут... Он о вас говорил с нескрываемым пиететом и чувствовалось, что мальчик не просто искренне вас уважает, а чуть ли не боготворит. Поверьте, я чувствую такие вещи и поэтому сейчас хочу спросить кто же вы на самом деле? Ведь, без знаний этого, я не смогу относится к вам с доверием. Я не требую раскрытия каких-то государственных тайн, просто волнуясь за судьбу своей семьи, настаиваю на максимально развернутых объяснениях.

Мля, еще один... Сначала Колычев, теперь этот... Но какой соображающий дядька и как быстро он меня за хобот поймал. Одно хорошо, уж ему-то я могу не рассказывать о своем иновременном происхождении. Поэтому выслушав Карла, и склонив голову в знак согласия, ответил:

– Я вас прекрасно понимаю и не могу не отдать должное вашей проницательности. Да, я не просто полковник НКВД. Совсем "не просто". Помимо всего прочего, я являюсь так же личным порученцем главы Советского Союза, Иосифа Виссарионовича Сталина.

В яблочко! Такого этот немец не ожидал – вон, даже спички рассыпал. А я, продолжал объяснять:

– Для Верховного Главнокомандующего, членство в партии разумеется очень важно, но все-таки является менее приоритетным фактором, чем личные способности и качества человека. При этом не скрою – именно должность личного порученца и позволила мне приехать сейчас в Швейцарию, чтобы жениться на Хелен, которую искренне люблю. Для обычного офицера подобное было бы немыслимо, но мой командир, одобрил этот брак...

Нахтигаль, задумчиво потер подбородок:

– Тогда у меня к вам два вопроса. Первый – как настолько значимая фигура личного порученца главы государства, смогла неоднократно оказываться в немецком тылу?

– Могу сказать только то, что я был одним из кураторов проекта террор-групп. Про остальное, прошу меня извинить, я промолчу.

Карл кивнул:

– Этот ответ разумеется ничего не объясняет, но я понимаю, что значит секретная информация и поэтому перехожу ко второму вопросу... – немец несколько замялся, но потом, чему-то усмехнувшись, продолжил – А второй касается вашего, как вы выразились – командира. Я могу поверить, что он дал согласие на брак с моей дочерью, но никогда не поверю, что только этим все дело ограничится. Я ведь не пролетарий и не колхозник, чтобы ваше руководство не сделало попытки, через меня выйти на круг моего общения или как-то по другому задействовать Карла Нахтигаль для своих игр. Вот уж извините старика – не верю и все. Поэтому сразу предлагаю разделить семейные и деловые вопросы. В семейных, я ваш будущий тесть и этим все сказано. Но вот в деловых... большинство своих активов из Германии я вывел и поэтому сохраню свои капиталы даже в случае национализации. То есть, с этой стороны Советы на меня надавить никак не смогут. Купить? Опять-таки смешно. Моя репутация в стоит гораздо дороже, чем коммунисты смогут предложить. Попытаться воздействовать на меня через дочь или внука? – Нахтигаль закаменел лицом – Знаете, молодой человек чтобы не было никаких иллюзий, я сразу хочу сразу расставить все точки над "I". В этом случае я буду действовать крайне жестко и подключу все свои связи как в Европе так и в обоих Америках, чтобы это давление окончилось ничем. Ничем, кроме дискредитации Советов...

Так, вот теперь пошел серьезный разговор! В принципе мужика можно понять – он о семье беспокоится и попутно честно обозначает свою позицию. Дескать любовь это дело святое и против нее он ничего не имеет – даже готов принять русского в свой клан, но не более того. Полковник армии победителей, может быть мужем дочери, только Карл не допустит ввязывания кого либо из своих родных в шпионские игры. Ну, иного и ожидать было смешно. Да в общем-то его и планировалось задействовать совершенно в других делах, о которых разговор пойдет позже, а сейчас, сузив глаза и подпустив холода в голос, я ответил, что думал:

– Тот, кто захочет манипулировать МОЕЙ женой и сыном, с любыми целями, проживет ровно до того момента, как мне об этом станет известно. Так что данную тему можно считать закрытой. Если вы намекаете, что это буду я сам, то сейчас клясться и божиться мне все равно бессмысленно – вы слишком умный человек, чтобы верить словам. Могу сказать лишь одно – агентуры Советскому Союзу вполне хватает и без вас. Открою даже маленькую тайну – гораздо более высокопоставленной и весомой агентуры чем вы. Так что – я просто люблю вашу дочь и поверьте мне самому было бы гораздо проще, окажись она из семьи простого рабочего. – после этих слов я кашлянул и добавил под нос, по-русски – Он бы точно паранойей не страдал...

Только вот Нахтигаль, не только услышал, а даже понял мою добавку, потому что вздохнув ответил:

– Я бы очень хотел на это надеяться... И паранойя моя проистекает просто от большого жизненного опыта. Но, как говорят – время покажет?

Хе, тут скорее можно сказать словами из песенки, которую пел Бернес – "кто ты – тебя я не знаю, но наша любовь впереди!". Но разумеется сказал совсем другое:

129