Попытка возврата – 3 - Страница 59

– Завтра, мы это место хрен найдем. Так что берем азимут на ту ломанную верхушку и считаем шаги. Хоть приблизительно, но привяжемся.

Гек скептически хмыкнул, предложив:

– Может хоть зарубки маленькие и незаметные оставим? А то ведь утром полдня будем этот пятачок искать...

– Я тебе такую зарубку поставлю, что к Жану в единоверцы без дополнительных обрядов попадешь! Так что топай тихо, считай шаги и паси приметные ориентиры!

Пучков вздохнул и заткнулся, а еще через несколько минут, задумчиво молчащий Искалиев, до этого бесшумно топающий следом за мной, тихо пробурчал:

– Я – атеист. Комсомолец. А то что обрезанный, так это дедушка тайком от родителей постарался...

– Не парься, сказано было образно. Мы тут все одной веры – Советской. Но деда своего при случае все равно поблагодари. На таких дедах мы еще тысячи лет стоять будем...

Даурен удивленно засопел, но я свои слова объяснять не стал, так как дошел до нужного дерева, оказавшегося ясенем и закончил счет:

– Пятьдесят четыре, пятьдесят пять...Двести пятьдесят шесть. Так?

Остановившись, я оглядел свое воинство, интересуясь, сколько они насчитали. У всех вышло приблизительно такое-же число. А я еще раз глянув на компас, махнул рукой:

– Все – уходим. Нам еще часа полтора пилить, так что бодрее, бодрее.

И мы наддали в сторону места базирования.

Глава 11

– Где говоришь этот проглот запах тушенки унюхал?

Гусев, прищурив глаз от попадавшего в него дыма, протянул мне карандаш.

– Вот в этом районе, километрах в восьми отсюда. Видишь, в сторону болота, как будто полуостров выдается? Вот на этом самом полуострове, где-то в его основании.

– Угу – Серега посмотрел на карту, задумчиво постукивая пальцем по столу – А там что – возвышенность? Судя по горизонталям, превышение над болотом – больше двадцати метров.

– Да, сначала – бугор, потом постепенный спуск и резкий обрыв. Метров шесть, как минимум. Дальше – осинник метров на двести, переходящий в болото.

– И что думаешь?

– Даже не знаю. Сначала азарт был, но пока сюда доскакали, более трезвые мысли в голову приходить начали. Уж больно место для блиндажа неудобное. Если прижмут, уйти можно только на северо-запад, все остальные направления болото отсекает. ОУНовцы на такое никогда бы не пошли. Да и не могли поляки ОУНовские нычки знать. Завтра конечно посмотрим, но скорее всего – мужикам показалось...

– Знаешь – Гусев затушил сигарету и откинувшись на спинку стула, заложил руки за голову – в прошлом году, когда тебя от нас уже забрали, я встретился со знакомым СМЕРШевцем "волкодавом". Старинный приятель... Посидели, отметили встречу, поговорили...

– О бабах?

– Да ну тебя! – командир сел ровно, положив руки на стол и продолжил – Короче. Он мне рассказал, что они как-то мельниковский бункер так же нашли – по запаху. И тоже – чисто случайно. Только при них собака была, которая его и учуяла.

– Пхе! Мой Гек не хуже любой собаки вкусняшки чует! Но здесь есть одна неувязка. Заранее поляки никак не могли тут свою нычку организовать. Украинских же "схронов", они просто не знают.

– Сам ты – "пхе"! А насчет поляков... тут ведь Волынский укрепрайон был, еще до тридцать девятого года. Он правда восточнее располагался, но не исключено, что с тех пор кое-какие чисто польские замаскированные блиндажи здесь сохранились. И бывшие армейские офицеры, которые теперь входят в АК, о них вполне могли знать и сейчас сообразно случаю использовать. Как ты сам говорил – "руководство, в случае провала, попытается отделиться от основных сил и затаиться в тихом месте". Тише места не придумаешь. "Загонщикам" и в голову не придет, что кто-то может сам себя в такую ловушку загнать, поэтому по полуострову они просто проскочат и уйдут дальше – на северо-запад. Что – разве не так? Тебе бы пришло в голову вести активные поиски на этом пятачке?

Гусев меня опять смутил, а я ведь уже думал, что завтра мы просто для очистки совести там пробежимся и уйдем к хутору, так запавшего мне в душу Ломзицкого. Но если тут возможны чисто польские "схроны", то... А Серега подлил масла в огонь:

– Может это и есть твоя удача, из-за которой нас всех выдернули? Это же надо – топая по лесу, без всяких собак, унюхать затаившегося врага!

– Гы!– я хмыкнул – Ну положим не врага, а тушенку, но я тебя понял. Завтра там будем рыть плотно.

– Может людей подкинуть? С ищейками?

– Нет уж. Меньше народу – больше кислороду. А гаврики с собачками пусть остаются, где были. Патрулируют люди Власика возле аэродрома, вот пусть и патрулируют. Сам говорил: твой друган – "волкодав", хотел просто захватить и обезвредить националистов. А у нас задача совсем другая – обнаружить и не вспугнуть. Псина гавкнет один раз и все – считай писец. Так что буду пользоваться Геком – он лучше собаки!

Тут я заткнулся, так как понял, что практически процитировал слова Малыша из "Карлссона". Гусев же, на мою ухмылку внимания не обратил, сказав:

– Значит так и решим... ладно, ты иди отдыхай, а мне еще к наркому надо на доклад.

– Мда... покой вам только снится! Но ничего, зато по лесу бегать не надо.

– Я бы лучше побегал...

– Не стони. Зато отдельные апартаменты и генеральский доппаек! В каждой каке надо находить что-то хорошее.

Гусев на это только поморщился, а я поднявшись уже собрался уходить, но вдруг вспомнив о недавней мысли, сказал:

– Слушай, мон женераль, я тут твоего ординарца припашу. Ты не против?

Командир устало потер глаза и поинтересовался:

– На предмет?

– Хочу обмен сделать. У нас тут дамский "браунинг" с собой случайно оказался. Ну этот, который весь никелированный, образца девятьсот шестого года, помнишь? Ты его еще собирался у меня слямзить и Лизавете, что с секретчиками приезжала, подарить.